Мир позавчера - Страница 124

124

Мой последний пример расширения диеты касается народности каулонг с Новой Британии, основой рациона которой является выращиваемое на огородах таро, а свинина играет важную роль в церемониях. Сухой сезон с октября по январь, когда с огородов можно получить мало еды, называется на ток-писин “тайм билонг ханггири” (“время, принадлежащее голоду”). В это время каулонг отправляются в леса охотиться, собирать насекомых, улиток, мелких животных и растения, в отношении которых они, естественно, энтузиазма не испытывают. Одним из таких растительных продуктов является ядовитый дикий орех; его приходится несколько дней вымачивать в соляном растворе, чтобы удалить токсины. Еще одним объектом вынужденного выбора служит дикорастущая пальма, ствол которой жарят и едят; в остальное время года это считается пищей для свиней.

Сосредоточение и рассеяние

Наряду с запасанием пищи и расширением диеты традиционным решением проблемы сезонной нехватки продовольствия является годичный цикл миграций населения, его сосредоточения и рассеяния. Когда пищевые ресурсы ограниченны и встречаются лишь в определенной местности, там и скапливаются люди. В благоприятное время года, когда ресурсы изобильны и доступны повсюду, люди расселяются по всей территории.

Знакомый для европейцев пример: крестьяне в Альпах проводят зиму в своих домах в долинах. Весной и летом они выгоняют стада коров и овец на альпийские луга, следуя за ростом молодой травы и таянием снегов. Сходные сезонные циклы сосредоточения и рассеяния известны многим сельскохозяйственным обществам по всему миру и многим охотникам-собирателям, включая австралийских аборигенов, инуитов, индейцев северо-западного побережья Тихого океана, шошонов Большого Бассейна, !кунг и африканских пигмеев. Во время сбора населения, совпадающего с неплодородным сезоном, имеют место ежегодные церемонии, танцы, инициации, переговоры о браках и другие формы социальной жизни. Следующие примеры иллюстрируют, как эти циклы разворачиваются у шошонов и !кунг.

Шошоны Большого Бассейна, индейцы, живущие на западе Соединенных Штатов, существуют в условиях чрезвычайно резкой смены сезонов в пустыне: лето сухое и жаркое (дневные температуры превышают 32 или даже 37 градусов Цельсия), зима холодная (часто весь день температура ниже точки замерзания), а большая часть скудных осадков (менее 10 дюймов в год) выпадает зимой в виде снега. Основным продуктом питания зимой, когда пищи мало, являются запасенные кедровые орехи и крахмал из стручков мескита. Осенью люди собираются в кедровых лесах, чтобы собрать, обработать и заложить на хранение большие количества орехов. Затем группы из нескольких (от двух до десяти) родственных семей проводят зиму в лагере, расположенном в кедровом лесу, рядом с источником воды. Весной, когда потепление вызывает рост растений и усиление активности животных, лагерь распадается на нуклеарные семьи, расселяющиеся по местности. Летом многочисленные и разнообразные пищевые ресурсы позволяют шошонам сильно расширить рацион: они собирают семена, корни, клубни, орехи и другие растительные продукты, а также кузнечиков, личинки и прочих съедобных насекомых; охотятся на грызунов (в частности, кроликов), пресмыкающихся и других мелких животных, а кроме того, на оленей, горных баранов, антилоп, лосей и бизонов. Шошоны также занимаются рыбной ловлей. В конце лета они опять собираются в своих кедровых рощах и зимних лагерях.

В другой пустыне, на юге Африки, жизнь !кунг следует сходному годичному циклу, определяемому наличием воды и зависящих от воды пищевых ресурсов. В сухой сезон !кунг собираются у немногочисленных непересыхающих колодцев, а в период большей влажности расселяются вокруг менее надежных или сезонных источников воды.

Реакция на опасность

Наконец, обсудив традиционные опасности и реакции на них, сравним реальную меру опасности (как бы она ни измерялась) с нашим откликом на нее (то есть тем, насколько опасность нас беспокоит и как активно мы от нее защищаемся). Было бы наивно ожидать, что мы вполне рациональны и информированы и что наша реакция на опасность, измеряемая отношением многих к каждому типу угрозы, которая на деле убивает и калечит людей каждый год, пропорциональна ее серьезности. Эти наивные ожидания опровергаются по крайней мере пятью группами причин.

Во-первых, число людей, погибших или пострадавших от определенного вида опасности, может быть низким как раз потому, что мы ее осознаем и прилагаем такие большие усилия, чтобы минимизировать риск. Будь мы в полной мере рациональны, может быть, лучшей мерой опасности было бы не-действительное число смертей в год по определенной причине (что легко подсчитать), а число смертей, которое имело бы место, если бы не были приняты контрмеры (что оценить трудно). Из примеров, обсуждавшихся в этой главе, особое внимание привлекают два. Лишь немногие члены традиционных сообществ умирают от голода — именно потому, что такая значительная часть деятельности сообщества направлена на то, чтобы уменьшить риск этого. Лишь немногих !кунг каждый год убивают львы — не потому, что львы не опасны; напротив, они настолько опасны, что !кунг принимают особые меры, чтобы защитить себя от них: они не покидают стоянки ночью, постоянно обследуют окрестности в поисках следов, когда уходят со стоянки днем, всегда громко разговаривают, высматривают старых, раненых, голодных одиноких львов, а женщины перемещаются группами.

Второй причиной несовпадения между реальной опасностью и нашим восприятием риска служит модифицированная версия принципа Уэйна Гретцки: наша готовность подвергаться угрозе резко возрастает с ростом связанной с опасной ситуацией выгоды. !Кунг отгоняют львов от туш, мясом которых можно воспользоваться, но не прогоняют хищников с мест их отдыха, где никаких туш нет. Большинство из нас не войдет в горящий дом просто для развлечения, но сделает это, чтобы спасти своего находящегося в доме ребенка. Многие американцы, европейцы и японцы сейчас мучительно обдумывают, насколько мудро строить атомные электростанции, потому что, с одной стороны, катастрофа с Фукусимой показала опасность атомной энергетики, но с другой — эта опасность уравновешивается снижением парникового эффекта, вызываемого производством энергии с помощью сжигания угля, нефти и газа.

124