Мир позавчера - Страница 36

Еще одна маленькая группа — живущие в Бразилии индейцы пираха — практикует в качестве способа разрешения конфликтов социальное давление, цель которого — заставить члена общины вести себя в соответствии с принятыми нормами. Это давление выражается в форме квалифицированного остракизма. Сначала виновного исключают из процесса распределения пищи на один день, затем эту меру могут продлить на несколько дней, потом нарушителя изгоняют из селения в лес, отказывают ему в обычных торговых и социальных контактах. Самым суровым наказанием у пираха является полное изгнание и запрет на общение. Например, однажды подросток-пираха по имени Тукаага убил индейца-апурина по имени Иоаким, жившего поблизости, и тем самым подверг пираха опасности ответного нападения. За это Тукааге запретили жить во всех деревнях пираха, и через месяц он при загадочных обстоятельствах умер — предположительно от простуды, но, возможно, был убит другими пираха, которые все еще чувствовали себя в опасности из-за его поступка.

Следующим примером могут служить форе, новогвинейцы с Нагорья, среди которых я работал в 1960-е годы. Плотность населения у форе гораздо выше, чем у !кунг, сирионо и пираха, и поэтому они проявляют большую агрессивность. В 1951-1953 годах форе изучали супруги-антропологи Рональд и Кэтрин Берндт; в это время в регионе все еще шла война. В отсутствие центральной власти или формального механизма разрешения конфликтов в рамках клана или родичей способ урегулирования разногласий у форе имел вид “сделай сам”. Например, ответственность за защиту собственности от воровства лежала на владельце. Хотя по стандартам общины воровство осуждалось, требовать компенсации свиньями или в другой форме должен был пострадавший. Размер компенсации зависел не от ценности украденного, а от соотношения силы обидчика и обиженного, от былых претензий и от того, как родственники вора к нему относились и были ли готовы его поддерживать.

Обычно в спор у форе вовлекались не только непосредственные участники. В случае ссоры между супругами в ней участвовали родственники с обеих сторон, хотя их интересы могли прийти в противоречие. Мужчина, принадлежащий к тому же клану, что и муж, мог поддерживать мужа против жены, но мог, напротив, поддерживать и жену, потому что в свое время участвовал в сборе средств на ее выкуп в интересах клана. Поэтому ссорящиеся родственники обычно оказывались под сильным давлением в пользу быстрого примирения — с помощью компенсации, обмена подарками или пира для восстановления дружественных отношений. Разногласия между двумя родами, живущими поблизости, также могли быть устранены с помощью выплаты компенсации, однако (как мы увидим в двух следующих главах) риск насилия в этом случае оказывался выше, чем при ссоре между родственниками, потому что стороны испытывали меньшее давление в пользу примирения со стороны других людей.

Последнее из негосударственных сообществ, которое я рассмотрю, — нуэры из Судана, разделенные на множество племен и в целом насчитывающие примерно 200,000 человек; в 1930-е годы их изучал антрополог Э. Э. Эванс-Причард. Из всех описанных сообществ нуэры наиболее многочисленны, в их среде более всего распространено формализованное насилие и у них у единственных имеется официально признанный политический лидер, именуемый “вождь в шкуре леопарда”. Нуэры очень обидчивы, и любимым способом разрешать конфликты у них является драка на дубинках, продолжающаяся до тех пор, пока один из сражающихся не получит тяжелых увечий или — что случается чаще — пока другие жители деревни не вмешаются и не разнимут драчунов.

Самым тяжелым преступлением у нуэров считается убийство, приводящее к кровной мести: если X убивает Y, то родственники Y обязаны отомстить, убив X и/или одного из его близких родственников. Таким образом, убийство означает конфликт не только между убийцей и жертвой, но также между всеми близкими родственниками обоих и между их общинами в целом. Сразу же после убийства убийца, зная, что теперь он стал объектом мести, ищет убежища в доме вождя, где он недоступен для нападения, однако его враги сторожат выход и тут же пронзят его копьем, если он неосмотрительно покинет дом вождя. Вождь выжидает несколько недель, пока страсти немного не остынут (в случае со смертью Билли на Новой Гвинее, о чем я рассказывал, имел место более краткий период ожидания), потом начинает переговоры о компенсации между родственниками убийцы и жертвы. Обычная компенсация за смерть человека равна 40 коровам.

Однако важно понимать, что нуэрский вождь не обладает высшей властью: он не может приказать, он не определяет виновного в конфликте, он не может назначить компенсацию. Вождь—всего лишь посредник, который действует только в том случае, если обе стороны хотят достичь соглашения и вернуться к состоянию дел, которое существовало до происшествия. Вождь сначала получает предложение одной стороны, которое другая сторона обычно отвергает. Рано или поздно вождь убеждает одну из сторон принять предложение другой, что та и делает, демонстрируя, однако, неудовольствие и подчеркивая, что соглашается на сделку только из почтения к вождю. Таким образом, вождь дает возможность всем участникам сохранить лицо, приняв компромисс, необходимый для блага общины. Нельзя терпеть распрю в деревне, да и долговременная вражда с соседней деревней тоже невозможна. Однако чем бóльшее расстояние разделяет враждующие роды, тем труднее оказывается достичь согласия (потому что участники проявляют меньше желания восстановить нормальные отношения) и тем больше вероятность того, что первое убийство приведет к эскалации насилия.