Мир позавчера - Страница 19

Другим интересным примером неисключительного пользования территорией являются обычаи индейцев шошонов, живущих в районе Большого Бассейна в Северной Америке и принадлежащих к той же языковой семье, что и шошоны долины Оуэнс, которых я уже упоминал, говоря об исключительном праве на землю. Различия в использовании территории объясняются различиями условий жизни. Если земли в долине Оуэнс богаты водой, пригодны для ирригации и поэтому стоят того, чтобы их защищать, то шошоны Большого Бассейна живут в суровой пустыне, бедной ресурсами, где очень холодно зимой и где мало возможностей запасать продовольствие. Плотность населения Большого Бассейна — примерно один человек на 16 квадратных миль. Шошоны Большого Бассейна большую часть года живут отдельными семьями, лишь зимой собираясь в лагеря на 5-10 семей, расположенные у источников или кедровников; изредка, если предполагается общая охота на антилоп или кроликов, такие объединения могут состоять из большего числа семей (до 15). У территории этих объединений нет четко очерченной границы; отдельные семьи владеют конкретными объектами, такими как кедры, орехи которых используются в пищу; эти же кедры могут использовать и другие семьи, но только по соглашению: нарушителей, пытающихся собирать шишки без позволения, встречают градом камней. Другие растительные и животные ресурсы используются совместно на основании гибкой системы неисключительных прав.

Наконец, минимальное разграничение и охрана территорий имеют место у перуанских индейцев мачигенга и боливийских сирионо, живущих в тропических лесах. В тот период, когда антропологи Изучали эти народности, мачигенга были огородниками и жили разбросанными группами — возможно, из-за того, что большая часть некогда более плотного населения пала жертвой завезенных европейцам» болезней и истребления коренных жителей во время каучукового бума. Низкая плотность населения связана также с низкой урожайностью в этом регионе. Мачигенга практикуют сезонные кочевья для сбора дикорастущей пищи и еще потому, что полученные в процессе подсечно-огневого земледелия поля дают урожай всего несколько лет и не стоят того, чтобы за них сражаться. У них нет территориального деления: теоретически все ресурсы леса и рек доступны всем мачигенга. На практике же группы, состоящие из нескольких семей, сохраняют некоторую дистанцию между своими селениями.

Сходным образом ведут себя и индейцы сирионо, которых изучал Алан Холмберг. Они добывают пропитание охотой и собирательством и изредка занимаются сельским хозяйством, живут группами по 60-80 человек, не имеющими определенной территории. Однако если одна группа находит следы охоты другой группы, она старается не охотиться там же; другими словами, существует неформальное взаимное соглашение избегать друг друга.

Таким образом, способы использования земель традиционными сообществами образуют целый спектр — от территорий хорошо обозначенных, охраняемых и защищаемых, с которых чужаки изгоняются под угрозой смерти, к неопределенно очерченным участкам обитания, не имеющим четких границ и взаимно доступным для чужаков, и, наконец, до территорий, жители которых держатся друг от друга на расстоянии в силу неформального соглашения. Ни одно традиционное сообщество не позволяет той степени свободы пользования территорией, которой располагают современные американцы и европейцы, большинство из которых может путешествовать где угодно в пределах США или Европейского союза, а также по другим странам, всего лишь предъявив паспорт с визой на пограничном контрольном пункте (конечно, террористическая атака и сентября 2001 года отбросила американцев назад, возродив традиционное недоверие к чужакам, и привела к некоторым ограничениям свободы передвижений — таким, как черные списки и проверки службой безопасности). Однако все же можно утверждать, что наша современная система относительной свободы перемещения есть шаг вперед по сравнению с традиционным правом доступа и его ограничениями. Член сообщества, состоящего из нескольких сотен индивидов, получает доступ на земли соседей лишь благодаря тому, что он знаком с ними лично, благодаря индивидуальным личным отношениям и благодаря тому, что он лично получил разрешение. В нашем обществе, состоящем из сотен миллионов, понятие “личных взаимоотношений” расширено, оно распространяется на любого гражданина нашего собственного государства или дружественной страны, а просьба о разрешении формализована и удовлетворяется с помощью паспорта и визы.

Друзья, враги, незнакомцы

Все эти ограничения на свободное передвижение заставляют членов малочисленных сообществ делить людей на три категории: друзья, враги, незнакомцы. Друзья — это члены вашей собственной группы или жители вашей деревни и те представители соседних групп и деревень, с которыми ваша группа в данный момент находится в мире. Враги — это члены соседних групп или жители деревень, с которыми ваша группа в данный момент находится во враждебных отношениях. Тем не менее вы, вероятно, знаете по крайней мере имена, внешность и родственные связи многих, если не большинства, членов враждебной группы; вы о них слышали или даже встречались с ними лично во время переговоров о компенсации, в периоды мира, заключенного ради смены союзников, или при обмене невестами (реже — женихами) во время таких перемирий. Примером служат те двое речных жителей, которые женились на женщинах из сообщества моих друзей-горцев и поселились в их деревне.